Майоров Николай Петрович. Поэты о войне

Поэт Николай Майоров родился 20 мая 1919 года в деревне Дуровка Сызранского уезда Симбирской губернии в семье рабочих. С десяти лет жил в городе Иваново, учился в школе № 35, ныне – лицей № 33. В 1937 году он поступил на исторический факультет Московского государственного университета. С 1939 года одновременно учился в Литературном институте им. М. Горького, занимался в поэтическом семинаре Павла Григорьевича Антокольского. Николай Майоров – один из наиболее самобытных поэтов предвоенного поколения. Его стихи отмечены ярким жизнеутверждающим талантом. Он уверенно выходил на свою самостоятельную поэтическую дорогу, шёл к лирике больших чувств и высокой гражданственности. Майорову присуще удивительно острое чувство времени – черта истинного поэта. Он писал об искренней любви, о подвиге, о своём поколении. Судьба поэта и судьба поколения слились в стихах Николая Майорова воедино.

Лирика Майорова предметна, его язык большей частью жёсткий, немногословный, но, судя даже по немногим уцелевшим стихам, бога­тый. Несколько стихотворений им опубликовано за время учёбы в газете «Московский университет». Две поэмы, написанные в 1939 и 1940 годах, не сохранились. В октябре 1941 года студент Николай Майоров ушёл добровольцем на фронт. Был политруком пулемётной роты 1106-го стрелкового полка 331-й дивизии. Погиб на фронте у деревни Баранцево Смоленской области. Похоронен в братской могиле в селе Карманово Гагаринского района Смоленской области.

Большинство рукописей поэта утеряно вместе с чемоданом, отданным на сохранение в начале войны. Сохранившиеся стихотворные произведения опубликованы посмертно.

В 2013 году в Российском государственном архиве литературы и искусства были обнаружены три тетради с неизвестными школьными стихами Николая Майорова. Их в 1960 году туда передала сестра Михаила Кульчицкого, товарища Майорова по семинару Антокольского в Литинституте.

Поэт-пулемётчик погиб, как он сам предсказывал, в бою, не докурив последней папиросы, не дописав последнего стихотворения, не долюбив, не дождавшись книги своих стихов, не окончив университета, не доучившись в Литературном институте, не раскрыв всех своих возможностей. Всё в его жизни осталось незавершённым, кроме её самой. Но стихи, сработанные для дальнего полёта, продолжают свой рейс: у них сильные крылья – такие, как он хотел. Уходя, Николай Майоров точно предупредил, что останется неотъемлемой частью пережитого нами. Так оно и случилось.

Два стихотворения Николая Майорова

МЫ

Это время

трудновато для пера.

В. Маяковский

Есть в голосе моем звучание металла.

Я в жизнь вошел тяжелым и прямым.

Не все умрет. Не все войдет в каталог.

Но только пусть под именем моим

Потомок различит в архивном хламе

Кусок горячей, верной нам земли,

Где мы прошли с обугленными ртами

И мужество, как знамя, пронесли.

Мы жгли костры и вспять пускали реки.

Нам не хватало неба и воды.

Упрямой жизни в каждом человеке

Железом обозначены следы --

Так в нас запали прошлого приметы.

А как любили мы -- спросите жен!

Пройдут века, и вам солгут портреты,

Где нашей жизни ход изображен.

Мы были высоки, русоволосы.

Вы в книгах прочитаете, как миф,

О людях, что ушли, не долюбив,

Не докурив последней папиросы.

Когда б не бой, не вечные исканья

Крутых путей к последней высоте,

Мы б сохранились в бронзовых ваяньях,

В столбцах газет, в набросках на холсте.

Но время шло. Меняли реки русла.

И жили мы, не тратя лишних слов ,

Чтоб к вам прийти лишь в пересказах устных

Да в серой прозе наших дневников .

Мы брали пламя голыми руками.

Грудь раскрывали ветру . Из ковша

Тянули воду полными глотками

И в женщину влюблялись не спеша.

И шли вперед, и падали, и, еле

В обмотках грубых ноги волоча,

Мы видели, как женщины глядели

На нашего шального трубача.

А тот трубил, мир ни во что не ставя

(Ремень сползал с покатого плеча),

Он тоже дома женщину оставил,

Не оглянувшись даже сгоряча.

Был камень тверд, уступы каменисты,

Почти со всех сторон окружены,

Глядели вверх - и небо было чисто,

Как светлый лоб оставленной жены.

Так я пишу. Пусть неточны слова,

И слог тяжел, и выраженья грубы!

О нас прошла всесветная молва.

Нам жажда зноем выпрямила губы.

Мир, как окно, для воздуха распахнут

Он нами пройден, пройден до конца,

И хорошо, что руки наши пахнут

Угрюмой песней верного свинца.

И как бы ни давили память годы,

Нас не забудут потому вовек,

Что, всей планете делая погоду,

Мы в плоть одели слово "Человек"!

1940

«Я не знаю, у какой заставы…»

Я не знаю, у какой заставы 

Вдруг умолкну в завтрашнем бою, 

Не коснувшись опоздавшей славы, 

Для которой песни я пою. 

Ширь России, дали Украины, 

Умирая, вспомню… и опять - 

Женщину, которую у тына 

Так и не посмел поцеловать.

1940

Автор: В. В. Лобанов, заведующий научно-методическим центром